Тесный мирок фармацевтических компаний - изба, из которой обычно не выносят сора, - сегодня бурлит и клокочет

Температура начала зашкаливать после того, как премьер правительства заявил о необходимости навести порядок в непрозрачных отношениях фармацевтов и врачей. В том смысле, что доктора прописывают сегодня лишь те препараты, которые рекомендуют им фармкомпании. За дело взялась Федеральная антимонопольная служба. Были подготовлены соответствующие поправки в ряд законов, которые могут вступить в силу уже с 1 января 2009 г.

Впрочем, яростные споры, ведущиеся сегодня и на федеральном, и на корпоративном уровне, оставляют за скобками главный вопрос: что нужно сделать для того, чтобы до пациента дошел именно тот препарат, который требуется для его лечения, а не тот, что ему хотят продать? Мы попросили прояснить ситуацию представителей противоборствующих сторон: генерального директора Ассоциации российских фармацевтических производителей Виктора Дмитриева и президента Лиги пациентов, сопредседателя Всероссийского союза организаций пациентов Александра Саверского.

С одной стороны
Виктор Дмитриев: "Только медицинские представители компаний доносят до врачей новую информацию о лекарствах"
Виктор Александрович, а можно ли сделать так, чтобы представители фарм-компаний напрямую с врачами не работали? Не ходили по кабинетам, не компрометировали докторов и не навязывали свои таблетки?
- Я тоже спрошу вас: а они могут с ними не работать? Лекарство - особый товар, реклама которого строго ограниченна. Во всем мире разрешено рекламировать только безрецептурные средства. На рекламу рецептурных препаратов вообще введен запрет. Наверное, вы не хотели бы, чтобы вам через телевизор или прессу навязывали сильнодействующее лекарство, которое при неправильном применении просто опасно. Но как в этой ситуации фармацевтическим компаниям продвигать новые рецептурные лекарства на рынок? Единственная возможность - работать с врачами. Это абсолютно легальная общепринятая мировая практика.
- По некоторым данным, 40 процентов лекарств на нашем рынке обладают недоказанной эффективностью. Производители об этом врачей тоже информируют?
- Вопрос доказательства эффективности - прежде всего вопрос не к компании-производителю, а к принятой процедуре проверок лекарства. Она проводится так, как предписывает соответствующий контролирующий орган государства. В Советском Союзе, например, эта процедура была гораздо более простой, чем сейчас. Еще с тех времен на нашем рынке осталось большое количество старых советских препаратов, которые не проходили современных проверок эффективности, поэтому их действие и ставится под вопрос. Однако убрать их из продажи не так-то просто: люди к ним привыкли. Вспоминаю, как в одной из стран Прибалтики решили заменить старый корвалол более эффективными средствами - сейчас таких немало. В результате чуть не получили "бунт старушек", которые не хотели лечиться ничем другим.
- Но ведь распространять информацию о лекарствах не обязательно тет-а-тет, есть же справочники, медицинские журналы.
- К сожалению, врачи стали меньше читать специализированную прессу. Зачастую складывается так, что только медицинские представители компаний доносят до врачей новую информацию о лекарствах. Если они перестанут это делать, возможность получить сведения о современных препаратах для медиков еще уменьшится. К сожалению, слова премьера многие уже восприняли как команду "фас" против медицинских представителей компаний. Их не пускают в лечебные учреждения. В поправке к закону о лекарственных средствах, предлагаемой Федеральной антимонопольной службой, предусмотрен запрет врачам встречаться с ними в рабочее время. Возникает вопрос: если не в рабочее время и в медучреждении, то когда? Хочется думать, что не вечерами по темным углам...
- Частенько фирмы спонсируют поездки врачей на зарубежные конференции. Это тоже работа по продвижению препаратов?
- Сейчас Федеральная антимонопольная служба пытается прописать в регламентах этот нюанс, запретив врачам ездить на международные
конференции за счет компаний. У меня на этот счет только одно замечание. Сравните среднюю зарплату врача у нас в стране и регистрационный взнос участника любой международной конференции. Прибавьте еще расходы на дорогу, на гостиницу, и вы поймете, что большинство российских врачей такие расходы просто не потянут. За государственный счет их тоже никто не повезет. Но ведь деловые встречи, семинары с зарубежными коллегами просто необходимы, чтобы быть в курсе всех новейших тенденций. Да, сейчас врачи делают это за счет фармацевтических компаний. Только иначе они на престижные международные конференции просто не попадут. Я иногда думаю: может, перенести все научные медицинские конференции на Колыму? Наверное, только тогда у Федеральной антимонопольной службы отпадут подозрения, что их участники приезжают туда отдыхать, а не работать.
- Сначала врач едет за счет компании на конференцию, потом дает положительное экспертное заключение на госзакупку лекарств у этой же
компании или просто штампует "правильные" рецепты. Вся страна глотает одни и те же таблетки, а компания подсчитывает прибыли...
- Мы категорически против того, чтобы аффилированные с фармацевтическими компаниями врачи были экспертами при закупках. В то же время есть узкие медицинские сферы, где фактически все специалисты участвуют в клинических испытаниях, организованных компаниями. Если медики не будут заниматься этой работой, то они просто не получат необходимую информацию. И вообще - давайте смотреть на вещи реально. Сейчас мы, например, ездим по регионам, встречаемся с руководителями здравоохранения, объясняем, что отечественные препараты не хуже, чем импортные. В ответ: "А что вы мне дадите, если я закуплю ваш препарат? Ведь за счет иностранной фармкомпании мои дети учатся за границей". Вот это настоящее лоббирование интересов!
- Есть ли среди тех, кто -оказывает врачам существенную финансовую поддержку, отечественные компании?
- Сомневаюсь, что таких много.
- Иностранцы вас задавили?
- Не секрет, что финансовые возможности для продвижения препаратов у них гораздо больше, чем у нас. Конечно, наш фармацевтический рынок растет, но если сравнить его с американским, это копейки. Всего несколько процентов. Бюджеты российских и международных компаний, которые они условно тратят на маркетинг, несопоставимы. Для них главное сейчас застолбить наш рынок. И они готовы тратить деньги, чтобы делать это агрессивно.
- Дело только в деньгах?
- Не только: сама система работы фармацевтических компаний с врачами привнесена к нам с Запада в девяностые годы. Тогда мы оказались к этому не готовы. В советское время у нас вообще не существовало специалистов, которые занимались бы продвижением лекарств. Главное было отчитаться, что произвели миллиард таблеток. Поэтому мы имеем сегодня те правила игры, которые имеем. Сейчас, когда поднялась наша собственная промышленность, мы видим, что систему надо менять. Настала пора регламентировать продвижение препаратов и с точки зрения правил игры на рынке, и с точки зрения этических моментов.
- Кто должен создать этот регламент? Государство?
- Во-первых, просто наличие документа не гарантирует его исполнения. Во-вторых, мы уже видели много примеров вмешательства государства в рыночные отношения - и хороших, и плохих. Возьмем пример с российским табачным рынком. Когда запретили активную рекламу табачных изделий, мы увидели определенную стагнацию рынка. Старые бренды остались, а новые просто не могут туда войти - нет способа продвижения товара. Что-то подобное мы можем увидеть и в этом случае. Российские врачи будут знать только об уже известных брендах, давно появившихся на рынке, в основном иностранных. О наших же новых препаратах им никто не расскажет.

Опыт
Клятва фармацевта
Регулировать отношения врачей и пациентов можно не только с помощью антимонопольного ведомства. Во всем мире функционируют этические кодексы, которые разрабатывают сами профессиональные объединения фармацевтических компаний, рассказал "Итогам" исполнительный директор Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM) Владимир Шипков. Свой кодекс маркетинговой практики есть и у членов AIPM, работающих в России. Его приняли в 1998 году и уже не раз вносили в него изменения и дополнения. Хотя правила этого кодекса в значительной степени унифицированы с мировыми и европейскими, он должен соответствовать российским законам. Поэтому если поправки ФАС примут, они будут учтены в кодексе. В свое время AIPM обращалась в Минздравсоцразвития с предложением разработать единый российский этический кодекс для всех фармацевтических компаний, работающих в нашей стране, но пока эта инициатива не получила ответа. Не так давно AIPM предложила Ассоциации российских фармацевтических производителей присоединиться к своему кодексу маркетинговой практики. По словам Владимира Шипкова, некоторые крупные российские компании уже подумывают о том, чтобы сделать это. Такие планы вынашивают, как правило, те, кто собирается осваивать международный фармацевтический рынок: это дает серьезное конкурентное преимущество для них. Во всем мире сегодня очень ценится умение продвигать свои лекарства грамотно, с соблюдением этических норм. Например, в мировой фармацевтической индустрии уже становится хорошим тоном раскрывать конфликт интересов.
Делая доклад на конференции, врач обязательно сообщит, какие суммы получил от определенных компаний на исследования. Компании со своей стороны тоже не скрывают эти данные. К такому положению дел цивилизованные страны пришли не сразу и не без потрясений, в результате многолетней работы. В России она только начинается. "Мы за упорядочение этого сегмента рынка, - говорит Владимир Шипков. - Хотя мы понимаем, что не все вопросы в этой сфере должна решать именно Федеральная антимонопольная служба, которая подходит к вопросу только с точки зрения своей компетенции. Лекарственные средства отнесены к особой категории товаров, продажа которых регламентируется отдельным законодательством. Поэтому в процесс регулирования отношений врачей и фармы обязательно должны включиться и Минздравсоцразвития, и профессиональные сообщества". В этом деле очень важно не навредить - не свести законодательную работу к попыткам найти стрелочников, считают эксперты.

С другой стороны
Александр Саверский: "Нам всем будет лучше, если кабинет врача перестанет быть аукционной площадкой"
Александр Владимирович, работа фарм-компаний с врачами - единственный выход в условиях ограничений на рекламу лекарств?
- Фарма сегодня использует странные информационные каналы, которые не доходят до потребителей. Нам недоступна почти никакая информация - не то чтобы полноценная, а практически базисная. Мы не понимаем, что с нами делают, зачем... Мне, например, не очень понятен запрет на рекламу препаратов рецептурного отпуска. Они же продаются по рецепту, и пациент все равно не сможет купить их просто так, без совета врача. Что плохого в том, что он заранее будет знать из рекламы, чем его собираются лечить, и обсудит это с доктором?
- Пациент в диалоге фармкомпании и врача похож на ребенка - все хочет влезть со своими "почему?", а взрослые от него отмахиваются...
- Я бы сказал, даже не ребенком, а биомодулем. Производители до разговора с врачом снисходят и пытаются в чем-то убедить. До пациента - нет. Потребителя они в лучшем случае пугают, чтобы заставить купить препарат и получить прибыль. Посмотрите, как часто работает реклама безрецептурных препаратов: это же прямая агрессия в наиболее тяжелой форме. А ведь нет таких лекарств, даже отпускаемых без рецепта, которые были бы полностью безопасны.
- Мы все, выходит, зависим от осведомленности врача, которого зомбируют производители таблеток. Замкнутый круг?
- Пути информирования могут быть и другими, стоит лишь немного подумать. Например, на столе у каждого врача сейчас находится "Справочник Видаль" - реестр препаратов, разрешенных к применению. Но это неофициальное издание, потому что публикуется за счет частных средств фармы или других источников. Почему бы за государственный счет не издавать государственный реестр? В медучреждениях можно было бы устраивать еженедельные конференции с участием сразу нескольких компаний. Пожалуйста, пусть рассказывают врачам о своих препаратах. Главное - чтобы этот процесс был открытым.
- Беда, когда участковый, обработанный представителем фармы, всему участку выписывает конкретные таблетки. Но в миллион раз хуже, когда врач, связанный с компанией, выступает в качестве эксперта при госзакупках или при принятии решения о внесении препарата в список жизненно важных лекарственных средств. С этим можно бороться?
- Решение проблемы есть. Пароль тот же - "открытость". Все специалисты, имеющие хоть сколько-нибудь значимое отношение к проблеме, должны садиться за стол в Минздравсоцразвития и участвовать в обсуждении. Кстати, тот, кто каким-то образом работал на компанию, производящую препарат, тоже может участвовать в дискуссии. Но у него нет права голоса. Сейчас, к сожалению, порядок другой: основной вес имеет мнение главного специалиста Минзравсоцразвития в соответствующей медицинской области, министерство работает только с ним. Неужели оно думает, что его главные специалисты никак не связаны с фармой? Больше того: принимая решение о том, что будет учитывать мнение единственного эксперта, инздравсоцразвития, само того не желая, указывает компаниям: чемодан с деньгами нести туда. Это самая коррупционная схема из всех возможных.
- С другой стороны, уровень профессиональной подготовки российских врачей стремительно падает. В этой ситуации фармкомпании зачастую берут на себя образовательные функции. Это так?
- Да, они образовывают, но в той части, где это касается продаж препаратов. Они продают, презентуют лекарства, а не учат. Почувствуйте разницу. Я считаю, что информирование такого рода приносит вред. Акценты расставляются так, чтобы врач принял одно-единственное возможное решение: препарат надо купить. А в результате мы имеем ситуацию, описанную в исследовании маркетологов, проведенном приблизительно год назад. Оказалось, что наши врачи принимают решение о выборе лекарства, на 95 процентов обосновывая его информацией, полученной от фармпроизводителя. А иначе и быть не может - не секрет, что профессиональные медицинские журналы тоже получают поддержку от фармпроизводителей.
- Но при этом сами компании часто не уверены в эффективности своих лекарств: у 40 процентов препаратов на нашем рынке она не доказана. Но производители об этом молчат. Выходит, что 40 процентов средств, которые уходят на лекарства в стране, тратятся как минимум зря, а вероятнее всего во вред пациентам. По американской статистике 1216 процентов осложнений при лечении вызвано побочными эффектами лекарств. У нас таких случаев явно не меньше, просто статистика не обнародована. Я бы вообще составил три списка препаратов: белый, серый и черный. В белом средства с доказанной эффективностью, в сером с недоказанной, а в черном с выявленными серьезными побочными эффектами. Люди должны знать, чем рискуют, принимая лекарства.
- Что государство может противопоставить напору фармпроизводителей и их влиянию на медиков?
- Мы говорим об отрасли, которая заняла свою нишу в 90-е годы, когда государство уходило отовсюду, откуда могло уйти. Поэтому если сейчас оно собирается предпринять меры к тому, чтобы уничтожить институт стимулирования, который в фармацевтической отрасли сросся с институтом информирования, оно должно четко решить, кто будет информировать врачей и как. Сейчас, слава богу, наше государство дошло до великой мысли о том, что надо создавать административные регламенты. Описывается процедура исполнения закона, чтобы он не оставался только на бумаге. Это то, в чем Запад был традиционно силен перед нами. Так почему бы, обсуждая поправки в закон о лекарственных средствах, не создать регламент информирования врачебного сообщества о новых препаратах, технологиях и тому подобное? Если этого не сделать, то обсуждение, которое сейчас происходит, выльется в очередную кампанейщину. Кстати, наказать врача за взятку, полученную от фарм-компании, можно и сейчас, без всяких поправок ФАС. На то есть уголовное законодательство. Так что цель властей, поднявших шумиху вокруг сотрудничества компаний и врачей, скорее всего не в этом. В чем - увидим в ближайшее время.
- Представители компаний опасаются, что эти меры изменят расклад сил на рынке, отдав преимущество раскрученным брендам и закрыв вход на него новым лекарствам.
- Давайте будем откровенными. Когда мы говорим о приходе на рынок новых компаний и новых лекарств, практически это означает, что они устраивают аукцион в кабинете врача. Ну скажите, с чего бы специалисту, который десять лет лечит каким-то препаратом и видит его эффективность, пробовать на своем больном новый препарат? Медицина консервативна. Должны найтись очень веские аргументы, чтобы заставить его сделать это. Мотивов может быть два. Это или возможность лечить то, что раньше не лечили, или, скажем так... другие соображения. Думаю, нам всем будет лучше, если кабинет врача перестанет быть аукционной площадкой.